Имени нет

В прошлом марте я не верила, что мы переживем этот год. Пережили. Жаль, что после 18 марта я не верю, что мы выживем.

Если за эти два года станет хуже (а хуже — станет), я хочу, чтобы Адлер стал последним городом, который я увижу в родной стране прежде чем у меня ее отберут совсем.

У меня есть три года, чтобы успеть воплотить последнюю мечту о стране, которая вдруг неожиданным поворотом стала моим профессиональным регионом (и это не Сербия, и даже не США). И что я неожиданно считаю дни до нее. И я хочу, чтобы она стала мне домом — последнее пристанище.

Если нет — вариантов слишком много.
Чужое гражданство, чтоб не было этих границ.
Чужой город, чтоб не было страшно.

Хватит ли меня на четыре года? До конца бакалавриата слишком много решений нужно принять, а в глубине души я не готова ни к одному из них. В глубине души я ощущаю тупую злобу и ненависть к тем, кто вынуждает меня уехать. Если бы Илон Маск был россиянином, он бы уже давно сидел — или вообще был убит. Все мы знаем истинные ценности этой страны, просто никто из нас еще ни разу не открыл рот, чтобы сказать это вслух, словно что-то страшное после этого произойдет. Замените все пыльное картинное величие, погребенное под обломками Союза, страхом и паникой перед тюрьмой, полицейским произволом и случайными убийствами на улицах — и вы выиграли. Они выиграли.

Я бы очень хотела вести революцию и все такое, но в двадцать первом веке я еще больше хочу выжить. Я не хочу ни танков, ни осажденной Москвы, ни горящего Белого Дома. Я по-первобытному хочу в безопасность, где мне ничего не будет угрожать. Но те, кто поведут эту революцию — я буду вами восхищаться, конечно.

Я слишком хочу жить, чтобы участвовать в этой бойне.

В чужих попытках быть превращенными в безвольное стадо мы  узнали цену всему этому.

Б е ж а т ь .

Весь мой доспех — из помятых бумажных лат.

Слово — мой меч, перед силой оно — ничто.

Мама, я больше совсем не хочу воевать,

Мама, я на щите, я хочу домой.

Я непутевый воин, я так слаба,

Сердце так живо, его защитить мне чем?

Я так отчаянно верю любым словам

Про человечность и честь наших палачей.

Мама, за что мне война, я не Жанна Д’Арк,

Не амазонка на гордом коне гнедом.

Это прозренье — проклятье, не ведать — дар!

Я так хочу домой, почему нам нигде не дом?..

Здесь нет посмертных медалей и громких слов

Кто не попала в сводки — той повезло.

Неизвестный автор с просторов Сети